Античный мир не знал единоначалия в управлении. Древние не доверяли отдельной личности со всей непредсказуемостью ее страстей. Отсюда 10 стратегов в Афинах, 2 царя в Спарте, 2 консула в Риме и т.д. Людей единолично правивших обществом называли в Греции тиранами, в Риме диктаторами (последние обычно получали полномочия на полгода и без всякого насилия).
С окончанием античной эпохи верх в Европе берет индивидуализм, получивший особое развитие в эпоху Нового времени и напрямую связанный с капитализмом и протестантской этикой.
Навязать борьбу западному индивидуализму попытались большевики. Граждане Советского Союза были подопытными кроликами коллективистских экспериментов коммунистов. Советские дети от Бреста до Владивостока ходили в одинаковой школьной форме. Взрослые вместе ходили на митинги, вместе жили в одной большой коммунальной квартире, вместе ходили на партсобрания, на которых слушали о выдающейся роли коллектива – партии, в жизни советского общества.
Эгоизм и индивидуализм, неотъемлемые части любого человека. В ком-то они развиты ярче и сильнее в ком-то гораздо хуже. Коллективное управление в современном обществе фактически утратило свою актуальность в политике (из ярких примеров осталась лишь Франция на низшем муниципальном уровне), но активно распространено в бизнесе (советы директоров). Коллегиальное управление медлительно, опасливо и зачастую менее эффективно. Кем была бы Apple без Стива Джобса или Microsoft без Билла Гейтса.
Роберт Грин в одной из своих книг писал:
«Члены коллектива — неплохие политики: они говорят и делают то, что, как им кажется, способствует улучшению их личного имиджа в глазах окружающих. Желание понравиться окружающим, показать себя с лучшей стороны, не позволяет им взглянуть на вещи трезво и хладнокровно. Там, где личность способна проявить творческий подход и решимость, члены группы действуют с оглядкой друг на друга, боясь риска. Потребность искать компромисс, который бы устраивал всех и каждого в группе, на корню убивает творческое начало. Группа обладает собственным разумом, и разум у нее робкий, лишенный творческих способностей, не способный быстро принимать решения, а порой и просто нелогичный до абсурда».
С другой стороны коллективное управление дает возможность избежать перегибов и особенностей характера отдельной, пусть даже сверхгениальной личности, в какой-то степени застраховать от ненужных рисков.
В современном мире каждый стремится самоутвердиться, показать свою индивидуальность. Мы вступаем в эпоху эгоистов. В беларуском обществе, по-прежнему сохраняются пережитки советского коллективизма (как и многие другие бросающиеся в глаза). Государство очень не успевает меняться. У нас много делается для общества в целом, но крайне мало для отдельной личности.
Строятся различные спортивные сооружения, в школах делаются ремонты, закупается оборудование, тратятся безумные по местным меркам деньги на спортивные клубы (правда с отрицательным КПД), но на выходе все равно получается ропот и недовольство, не слышное с высот официального уровня, но всем нам, не относящим себя к небожителям, прекрасно знакомое.
Человек настоящего индивидуалист. Глубокий и укоренившийся. Мы хотим большую зарплату, а не новый ледовый дворец. Нам наплевать на коллективные интересы, если они расходятся с нашими. Современные коллективы крайне слабы и неустойчивы. Авторитет начальников низок. Поэтому крупные и мелкие компании готовы тратить деньги, и зачастую очень большие, дабы развить коллективные навыки своих сотрудников, даже не смотря на зачастую крайне спорные результаты.
В эпоху торжества примитивных инстинктов над разумом, все хотят быть эксклюзивом. Начиная от гламурной кисы, визжащей от купленного папиком золотого айфона, заканчивая суровыми интеллектуалами, привыкшими всё и всех порицать. Но все же человек – коллективное животное. Он хочет быть индивидуален, неповторим. Правда, только внутри социума. Пингвинам в Антарктике глубоко безразлична наша показная индивидуальность и гламурному кисо на необитаемом острове некому выставлять напоказ свой дакфейс в нижнем белье.
Таким образом, мы живем в мире коллективных индивидуалистов. Никто больше не хочет отождествляться с примитивными, но такими успокаивающими советскими истинами – быть таким как все, делать так как все. В тоже время человек без социума никто, как бы не старались мы от этого убежать.
Андрей Глеза, магистр исторических наук, Брест
